Личные фонды: инструменты защиты активов и наследственного планирования

Переданные в фонд ценности перестают быть собственностью учредителя, поэтому со временем становятся недоступными для его личных кредиторов​. Например, если спустя более 3 лет после передачи имущества в фонд учредитель обанкротится как физлицо, кредиторы уже не смогут претендовать на активы фонда​. Таким образом, фонд создает «кольцо безопасности» вокруг имущества (ring-fencing), оберегая его от внешних посягательств (долгов, судебных исков и пр.). Также в случае бракоразводных процессов имущество фонда не делится как совместно нажитое – оно принадлежит фонду, а не супругам, что помогает защитить собственность при разводе или разделе.

Личный фонд обеспечивает «бесшовную» передачу активов наследникам без судебных споров и дробления имущества​. Активы, находящиеся в фонде, не входят в наследственную массу, поэтому избегается процедура наследования в общем порядке и связанные с ней сложности. Например, наследники не могут требовать обязательную долю через суд – они получат только то, что предусмотрел учредитель в уставе фонда​. Это позволяет обойти проблему обязательной доли, которая в обычной ситуации гарантирована некоторым наследникам по закону. В результате отсутствует почва для наследственных конфликтов: все права и доли заранее определены учредителем. Для владельцев бизнеса фонд решает проблему преемственности управления компаниями: доли/акции фирмы, помещенные в фонд, после смерти основателя не «замораживаются» и не рассредоточиваются между наследниками, а продолжают находиться под управлением фонда. Это предотвращает остановку операционной деятельности компаний при смене поколений​ и сохраняет бизнес как единое целое. Фонд позволяет заранее определить, кто и на каких условиях будет получать доходы от бизнеса (например, дети – дивиденды через фонд, а управление фирмой осуществляется назначенными профессионалами). 

Таким образом, личный фонд дает гибкость сценариев наследования: можно учесть интересы всех наследников, не размывая капитал и сохраняя контроль над ключевыми активами в одних руках.

Структура фонда обеспечивает приватность информации о владении активами. В ряде юрисдикций данные о бенефициарах и внутренние документы фонда не раскрываются публично (например, устав фонда в Лихтенштейне хранится конфиденциально)​. Это затрудняет для посторонних отслеживание, кто фактически пользуется имуществом, повышая финансовую приватность семьи. Кроме того, учредитель фонда при жизни может гибко настраивать систему управления – менять состав органов, условия выплат, добавлять или исключать выгодоприобретателей, пока схема его полностью не устроит​. Такая гибкость структуры – важное преимущество: можно адаптировать фонд под изменяющиеся обстоятельства (рождение новых наследников, продажа одних активов и приобретение других, новые планы). Учредитель, хотя и отчуждает активы, нередко сохраняет косвенный контроль: он может входить в органы управления фонда, быть советником или даже выгодоприобретателем сам для себя при жизни​. 

Например, основатель может получать из фонда регулярное содержание (аннуитет) или пользоваться имуществом, находящимся на балансе фонда (домом, яхтой и т.п.), если это прописано условиями. Это позволяет получать выгоды от переданного имущества, не нарушая юридической обособленности фонда.

Одной из причин популярности личных фондов являются потенциальные налоговые льготы. Во-первых, передача имущества в фонд зачастую не облагается налогом (в РФ, к примеру, взносы в личный фонд освобождены от НДФЛ, а наследники освобождаются от НДФЛ с выплат из фонда​). Во-вторых, имущество, находящееся в фонде, не подпадает под налог на наследство, поскольку юридически не переходит по наследству – в многих странах это позволяет сберечь значительную часть состояния, которую иначе пришлось бы выплатить в виде пошлины или налога с наследства​. В-третьих, фонды в некоторых юрисдикциях пользуются льготами по налогу на прибыль и другим сборам. Например, лихтенштейнский семейный фонд освобожден от налогов на доходы в виде дивидендов, прироста капитала от продажи ценных бумаг, доходов от зарубежной недвижимости и т.д.​ (уплачивается лишь минимальный фиксированный сбор ежегодно). Это означает, что активы внутри фонда могут реинвестироваться и расти без дополнительных фискальных издержек. Кроме того, если фонд имеет благотворительные или общественно-полезные цели, возможны дополнительные налоговые вычеты и преференции (как для самого фонда, так и для спонсоров). 

В итоге личный фонд при грамотном структулировании может снизить совокупное налоговое бремя: уменьшить налоги на наследование, на дарение, иногда – на доходы от управляемых активов. Однако степень налоговых выгод зависит от конкретной страны и структуры фонда: где-то они значительны, а где-то минимальны.

Передавая имущество фонду, учредитель может привлечь профессиональных управляющих (доверительных управляющих, советников) для распоряжения активами. В фондах часто создаются попечительские советы с участием опытных юристов, финансистов, инвестиционных менеджеров, которые следят за сохранностью и приумножением капитала на поколение вперед. Например, семейный фонд может нанять инвестиционного консультанта для управления портфелем ценных бумаг или директора для управления переданным недвижимым имуществом. Это обеспечивает компетентное администрирование: активы не «проедаются» наследниками сразу, а работают на благо всех бенефициаров под надзором экспертов. Также фонд существует вне зависимости от жизненного цикла одного человека (может быть бессрочным), что позволяет вести долгосрочное планирование на десятилетия вперед – защищать благосостояние семьи в течение нескольких поколений. 

Таким образом, фонд служит «мостом» между поколениями, не зависящим от индивидуальных ошибок или расточительности какого-то наследника.

Учреждение личного фонда – дело непростое. Требуется подготовка обширного пакета документов, привлечение нотариуса, регистрация в уполномоченных органах (или зарубежного регистрационного агента). Необходимо постоянно соблюдать требования законодательства, которые могут быть очень специфичными (например, ежегодно продлевать лицензии управляющих, подавать отчетность, аудировать счета и пр., если это предусмотрено)​. Все это сопровождается немалыми расходами: оплата услуг юристов, регистрационных сборов, содержание органов фонда (управляющего, советников), бухгалтерия, аудит. Личные фонды оправданы в первую очередь для значительного по размеру капитала – по сути, это «люкс-продукт» частного права. Как было отмечено, закон в РФ установил планку в 100 млн руб. минимального имущества​ для создания фонда. За рубежом требования могут быть мягче, но все равно создание фонда ради пары миллионов рублей нецелесообразно: издержки «съедят» выгоды. Поэтому для людей с относительно небольшим состоянием личный фонд экономически не оправдан. Кроме того, обслуживание фонда – постоянная статья затрат (взносы, налоги, вознаграждения управляющим и т.д.). 

Таким образом, высокий финансовый порог и сложность юридической процедуры ограничивают применение фондов.

Передавая активы в фонд, учредитель должен быть готов потерять юридическое владение ими. Фонд живет по своим правилам, и хотя учредитель может предусмотреть для себя некоторые возможности влияния (например, быть членом коллегиального органа или главным выгодоприобретателем при жизни), формально имущество ему уже не принадлежит​. Это психологически приемлемо не для всех. Если правила фонда составлены жестко (например, без права учредителя менять выгодоприобретателей или условия выплат), то фактически после учреждения фонд выходит из-под контроля основателя. Безотзывность такой конструкции – палка о двух концах: с одной стороны, она дает защиту от кредиторов, с другой – сам учредитель не сможет в случае передумал забрать свои активы обратно. (Правда, в российском законе предусмотрены некоторые случаи, когда имущество из фонда может быть возвращено, делая фонд отзывным, но это исключительные ситуации​.) 

Таким образом, личный фонд требует доверия к выбранной конструкции и лицам, которые будут им управлять. Если управляющий окажется недобросовестным, у учредителя, возможно, будет мало рычагов мгновенно исправить ситуацию (придётся обращаться в суд или полагаться на контрольный орган фонда, если таковой предусмотрен).

Личный фонд – не «волшебный шкаф», работающий автоматически. Ему нужны ответственные органы управления, которые должны принимать решения, вести учет, исполнять все нормы закона. Если, скажем, назначенные управляющие мало заинтересованы или некомпетентны, эффективность фонда снижается. Возможны конфликты между менеджерами фонда и выгодоприобретателями. Последние, хоть и не являются прямыми собственниками, могут быть недовольны тем, как управляются их блага, и искать способы повлиять (вплоть до судебных разбирательств, если заподозрят нарушение условий или злоупотребление). Если фонд международный, добавляются вопросы координации юрисдикций: например, зарубежный траст с имуществом в нескольких странах требует учитывать разные правовые режимы, налоговые системы, валютный контроль. Все это усложняет администрирование по сравнению с обычным прямым владением активами. 

Проще говоря, личный фонд – мини-организация, со всеми сопутствующими обязанностями: отчетностью, налогами, соблюдением устава, проведением собраний органов и т.д. Учредителю нужно либо самому погружаться в эти процессы, либо доверять это консультантам (что опять же стоит денег).

В странах, только вводящих институт личных фондов (как Россия), судебная и административная практика еще не сформирована​. Это создает неопределенность: как именно госорганы и суды будут трактовать те или иные положения уставов, как решать конфликты между наследниками и фондами, как налоговая служба станет облагать доходы фонда и выплаты бенефициарам. В настоящий момент в РФ зарегистрировано считанное число личных фондов, и кейсов их работы мало​. Соответственно, существуют риски, что какие-то пробелы закона или технические моменты обнаружатся только на практике, возможно, в неудачный момент. Например, пока до конца не ясно, нужно ли выгодоприобретателям платить налоги с полученных от фонда средств – вопрос дискуссионный и ждет разъяснений​ (хотя последние изменения дали льготу по НДФЛ на доходы от фонда, всё равно могут возникнуть нюансы). Кроме того, законодатель может вносить изменения по ходу (как это уже было в 2021 и 2024 гг.), что может потребовать корректировки документов фонда впоследствии. В устоявшихся же юрисдикциях (Лихтенштейн, Джерси, Бермуды и т.п.) подобные конструкции работают десятилетиями, там риски неопределенности ниже, но они могут быть дороже и сложнее для российских резидентов в плане отчетности (например, контролируемые иностранные компании и фонды, требующие уведомления российских налоговых органов и уплаты налогов с прибыли фонда, если он рассматривается как контролируемая структура).

Если фонд создан без учета всех нюансов, он может оказаться невыгодным финансово. Например, если учредитель – налоговый резидент РФ, а фонд учрежден за рубежом, может возникнуть ситуация двойного налогообложения или обязанность платить налог на прибыль фонда в России (как с контролируемой зарубежной организации) без каких-либо льгот. Неправильное управление фондом (например, инвестирование средств в режимах, порождающих большие налоговые выплаты) способно свести на нет ожидаемую экономию. Также фонд может столкнуться с ограничениями в инвестициях: некоторые банки или брокеры не открывают счета малым фондам из-за комплаенс-требований, где-то могут потребовать раскрытия бенефициаров, что уменьшает конфиденциальность. Все эти «скрытые издержки» нужно учитывать. Если целью фонда была оптимизация налогов, а по итогу структура облагается налогами больше, чем без фонда, то смысл теряется.

Поскольку личный фонд предполагает доверие к управляющим и советам, есть риск столкнуться с недобросовестностью или ошибками. Классические примеры – когда доверительный управляющий траста присваивает средства (в истории трастов такие случаи бывали, если выбор пал на ненадежное лицо), либо директор фонда совершает неудачные сделки, ведущие к потерям. Бенефициары могут попытаться оспорить действия управляющих, но это долгий процесс. Таким образом, выбор кадра управления – критически важен. Если ваш фонд администрируется банком или специальной компанией, риск злоупотреблений меньше, но стоимость выше. Если ставите родственника – он может не обладать нужными компетенциями. Всегда присутствует угроза мошенничества: на волне интереса к подобным темам появляются псевдоконсультанты, предлагающие создать «фонд под ключ» слишком дешево или в сомнительной стране – можно заплатить и ничего не получить или попасть под санкции. Так что надо тщательно проверять всех, кто участвует в создании и управлении фонда.

Прежде чем идти на консультацию к банку или юристу, трезво проанализируйте свою ситуацию. Насколько велик ваш капитал? Есть ли у вас сложные активы (бизнес, иностранная собственность)? Много ли потенциальных наследников, есть ли риск споров? Грозят ли вам серьезные иски или долги? Если ответы в целом отрицательные, возможно, вместо фонда хватит более простых механизмов (например, брачного договора, завещания с оговорками, страхования жизни на сумму наследников). Личный фонд имеет смысл, когда вы явно видите проблемы, которые он решает: например, «хочу, чтобы бизнес перешел сыну, но дочери получили компенсацию деньгами – надо структурировать, иначе будет конфликт» или «хочу защитить дом от возможных кредиторов». Если же вам сложно сформулировать, зачем нужен фонд («у других есть и мне надо» – плохой аргумент), не спешите.

Если вам предлагают фонд на встрече, не принимайте решение сразу. Возьмите паузу, почитайте самостоятельно о подобных структурах, желательно на независимых ресурсах. Можно обратиться к другому квалифицированному адвокату за вторым мнением. Да, за допконсультацию придется заплатить, но это лучше, чем потратить сотни тысяч на ненужную конструкцию. Нередко бывает, что один консультант рисует радужные перспективы, а другой, трезво взглянув, скажет: «А зачем вам это? Можно проще решить задачу». Осознанный клиент – худший враг мисселинга. Кстати, Банк России прямо предупреждает о случаях недобросовестных продаж сложных финансовых продуктов, когда клиенту не раскрывают всех рисков​. 

Не стесняйтесь задавать вопросы: 

• Какие выгоды я получу? 
• Какие расходы понесу? 
• Какие риски остаются? 

Если вам дают неопределенные или уклончивые ответы – повод насторожиться.

Перед тем как согласиться на личный фонд, убедитесь, что исчерпаны более простые варианты. Например, задача обеспечения наследников решается сочетанием завещания и страхового полиса: это куда менее трудоемко, чем фонд. Защита активов от кредиторов частично достигается обычным дарением имущества близким (конечно, там свои нюансы, но вариант). Для преемственности бизнеса иногда достаточно заключить корпоративный договор между наследниками и компаньонами или создать совет директоров с внешними директорами. Словом, хорошее правило – не стрелять из пушки по воробьям. Фонд – это «пушка», тяжелая артиллерия, ее стоит применить, только если «пистолетов» не хватает.

Если решение склоняется в пользу фонда, попросите консультанта расписать все шаги и расходы: стоимость учреждения, ежегодное обслуживание, налоги, необходимость аудита, зарплаты управляющим и т.д. Также уточните, что потребуется от вас лично: будете ли вы ежегодно подписывать отчеты, нужно ли уведомлять налоговую, насколько это хлопотно. Прозрачная смета и план помогут понять, готовы ли вы к такому проекту. Если вам обещают «все очень просто, потом сами разберетесь» – настаивайте на детализации. Особенно в зарубежных юрисдикциях могут всплыть расходы, о которых сперва умалчивают (например, плата nominee-директорам, госпошлины). Взвесьте, окупятся ли эти траты пользой фонда. Иногда, посчитав, люди отказываются от идеи, потому что понимают: съэкономлю $50k налогов, а $30k в год уйдет на содержание – игра свеч не стоит.

Недобросовестное навязывание часто сопровождается приемами давления: «Срочно решайте, завтра закон изменится – упустите выгоду», «Без фонда у вас большие проблемы будут, вам обязательно надо», «Все богатые уже сделали фонды, вы отстаете». Это маркетинговые трюки. Старайтесь эмоционально отстраниться и принимать решение на холодную голову. Уточните, действительно ли есть срочность. Например, консультант говорит: «Надо успеть до конца года, пока льгота действует». Проверьте сами, так ли это, или это манипуляция. Очень вероятно, что вы можете спокойно подумать пару месяцев без ущерба. Ваши деньги – вам решать, и никакие «эксперты» не вправе вас подгонять.

Не подписывайте документов, пока вам не ясна каждая существенная часть. Если вам предлагают учредить фонд, вы должны чётко понимать: кто будет управлять, можно ли вам сменить управляющего, кто бенефициары, как фонд будет распределять средства, можно ли ликвидировать фонд при необходимости. Простым языком объясните себе, как это будет работать. Если остались неясности – задавайте вопросы, требуйте пояснить на примерах. Мисселинг часто строится на том, что клиент не до конца понял сложный продукт​. Не бойтесь показаться дотошным: лучше перестраховаться, чем потом пожалеть.

Если банк или юрфирма сулят конкретные выгоды («не будет налогов на это», «имущества точно не отберут») – попросите включить эти положения в письменное заключение или договор об оказании услуг. Конечно, ни один юрист не даст 100% гарантии, но по реакции вы поймете степень их уверенности. Если консультант отказывается хоть как-то зафиксировать свои слова, это звоночек: возможно, он не уверен или сознательно приукрашивает. Добросовестный советник обычно предоставит письменный меморандум с анализом, где будут и плюсы, и минусы, и риски. Имея на руках такой документ, вы можете спокойно подумать или показать другому специалисту для оценки.